А вдруг у меня вдохновение вернется?
оченьмногабукафф13 января
Пришла мысль вести дневник. Может быть, это поможет мне немного разобраться в происходящем вокруг.
Мне все еще трудно ощущать себя здесь. Все непривычно, незнакомо. В теле странная тяжесть, хотя, наверное, так чувствует себя любой человек вокруг меня. Хотя по ночам мне еще сниться, что я летаю. А утром, просыпаясь, вижу над собой низкий потолок моей комнатенки, и мне страшно хочется кричать.
Сегодня была одна из таких ночей. Я снова летал. Небеса раскрывались передо мной, я парил среди облаков, камнем падал вниз, снова поднимался на такую высоту, которая недоступна даже птицам. Смеялся…
Из этого, по-своему прекрасного, сна меня выдернул звонок будильника. На работу не принято опаздывать. Особенно на такую глупую, как моя. Наверное, сказав, что потерял помять, я совершил ошибку. Меня два месяца держали в больнице. То, что я просыпался с криком, давало некоторым моим врачам повод думать, что я стал жертвой каких-то страшных пыток. Два страшных шрама на моей спине, думаю, так же подводили их к этому выводу…
Не знаю, зачем я сюда пишу то, что было так давно. Наверное, чтобы было ощущение начала? Наверное, чтобы можно было еще раз задуматься, как же я стал таким, каким стал. Где-то слышал, что мысли, перенесенные на бумагу, лучше структурированы и более понятны. Как знать.
Сегодняшний день мало чем отличался от всех остальных. Рутинная работа: «Отксерокопируйте это, распечатайте то»… Хорошо хоть, что, несмотря на мою «частичную амнезию», мне можно работать с людьми и техникой, а не послали в дворники или что-нибудь подобное. Я бы, наверное, сбежал.
Мысли сбежать посещают меня довольно часто. Не важно - куда. В другой город, страну. В другой мир, тот, что за гранью. Подальше от окружающих людей. От этой толпы. Но…
В то же время меня тянет к ним. Словно я что-то им должен. Словно должен узнать что-то, чего пока не знаю…
15 января
Нет, писать дневник каждый день я себя заставить не могу. Зачем писать, если ничего не случается? Все до смешного банально и обыденно. Дом, работа, дом.
Дом. Сейчас – маленькая однокомнатная квартира, где я сплю и ем. Где даже домашних животных нет. Надо все-таки чаще здесь появляться, а не бродить по улицам.
Не знаю, зачем мне эти улицы. Зачем я хожу по ним?
Сегодня, идя с работы, столкнулся с девушкой. Серьезно задумавшись, я перестал замечать кого-либо вокруг. Да и улица была достаточно пустынна, чтобы можно было особенно не оглядываться по сторонам.
Она, видимо, тоже так рассудила. Что привело к вполне ожидаемому результату – мы налетели друг на друга. Девушка упала, выронив плеер, который в этот момент держала в руках.
- Простите, я Вас не заметил, - сказал я, помогая ей подняться.
Девушка оперлась на мою руку и поднялась. Отряхнула от рассыпанного по тротуару песка длинное серое пальто, поправила съехавшую шапочку и подняла плеер. Только после всего этого взглянула на меня.
- Ничего страшного, - произнесла она. – Я тоже была не внимательна. Но никак не думала, что можно столкнуться на такой широкой улице.
Она обворожительно улыбнулась. Я, против воли, улыбнулся в ответ. Девушка была очень милой. Не красавица, но было в ней что-то такое, что меня сразу в ней привлекло. Наверное, и ее что-то привлекло во мне, потому что она, перестав улыбаться, попросила:
- А не могли бы Вы меня проводить? Нет, я понимаю, что это глуповато, но мне кажется, что Вам можно доверять.
Она снова улыбнулась, на этот раз неуверенно и как бы извиняясь за свою такую нелепую просьбу. Я знал причину, почему мне так доверяют люди. Сразу зазудели шрамы на спине. А я-то думал, что лишившись перьев, лишусь ангельского обаяния. Размечтался.
Но отказать этой девушке было выше моих сил. Пока мы шли, она почти ни на минуту не замолкала.
Я не очень слушал. Из всего разговора запомнил, что зовут ее Аня, но, ни в коем случае, не Анна, что она студентка. Когда мы остановились возле ее подъезда, она неожиданно серьезно посмотрела на меня и сказала:
- Ты очень странный, Андрей, знаешь об этом?
Я усмехнулся, снова почувствовав зуд.
- Да, я догадывался, - ответил я ей.
- Хотела бы я знать… - она оборвала фразу и замолчала.
Мне захотелось сменить тему и, не найдя ничего лучше, попросил у нее номер телефона.
- Я уж думала, ты не попросишь, - улыбнулась она.
Когда она все-таки ушла, я медленно пошел домой, пытаясь понять, что же меня так привлекло в этой ничем не примечательной девушке? Что ее привлекло во мне? Чем больше я думал, тем больше запутывались мои мысли. Да и сейчас, спустя вот уже несколько часов, в голове какой-то бардак. Что ж. Может быть завтра все встанет на места?
Из дневника Ани
16 января.
Я вроде пришла в себя и могу спокойно сделать запись. Даже руки не так трясутся как вчера. Если б не тот парень, который довел меня до дома…
Вчера я как всегда после занятий пошла к своему любимому как я его ненавижу!!! Володе. Вроде все было в порядке, но этот гад все время старался выпроводить меня пораньше. Я не обращала на это внимание… И тут к нему пришла какая-то… Хм… В общем пришла она и тут же начала устраивать скандал, мол, кто это и что тут делает. Я не отставала. Мы чуть не подрались. В итоге он сказал, что я просто знакомая! Я! Знакомая! Я, быстро схватив свои вещи и хлопнув дверью, выбежала на улицу. Не помню, сколько я блуждала по улицам. Когда я «очнулась» было уже темно. К моей радости меня не обокрали, хотя в том моем состоянии это было достаточно просто. Слез вроде не было и, чтобы немного отвлечься, я решила послушать музыку. Улица была совершенно пустынной, и я немного увлеклась распутыванием наушников. Трясущиеся руки не желали слушаться, и, кажется, я даже сильнее запутала провода. И, на совершенно пустой улице столкнулась с ним. Он не ушел, помог подняться, извинился…
Сама не знаю почему, я попросила его проводить меня. Ощутила какое-то безграничное доверие к этому человеку. Я что-то говорила, пока мы шли. Он много молчал и, кажется, даже не слушал. Только иногда вставлял какие-то короткие слова или фразу. Даже не помню в тему или нет.
Когда мы остановились, я смогла хорошо разглядеть его в свете фонаря, висящего над подъездом. У него были поразительные глаза. Серо-голубые, что называется, глубокие. И какие-то очень грустные, даже печальные. Лицо было поразительно правильное, словно у греческой статуи, но какое-то отчужденное. Очень странный молодой человек. Хочется думать, что он не просто так взял мой телефон, чтобы перевести разговор на что-то иное.
Странный вчера день. И странно… После встречи с Андреем, память о расставании с Володей как-то померкла, отошла на второй план. Притупилась. Сейчас, я не чувствую ничего кроме некоторой злости.
А все-таки позвонит Андрей или нет?..
16 января
Мне снова снилось, что я летаю. Я видел все тот же свой обычный сон. Но внезапно он изменился. Я стоял на крыше высотного здания, за моей спиной были крылья и я бежал к краю. Оттолкнувшись, я попытался расправить крылья, но память услужливо подсказала, что их больше нет. Я падал. Почему-то очень долго, словно что-то решило сжалиться надо мной и давало время насладиться этим последним полетом. В какой-то миг я даже подумал, что так и должно все кончиться: я встречу землю и бывшего ангела больше не будет, как не должно было быть такого вообще. А люди и не поймут ничего…
В миг, когда я должен был удариться о землю, я проснулся. Я резко сел на кровати, задыхаясь от крика. Этот сон был всего лишь правдой. Пора прекращать свои глупые надежды и воспоминания. Эти глупые сны должны закончиться. Прошло уже больше года, пора свыкнуться с тем, что мне больше не светит ни летать, ни щеголять белыми крыльями. Пора перестать ждать ночи, как избавления от дневных забот, как возвращения в прошлое.
Сейчас, записывая эти строки, я надеюсь, что больше такое не повториться. Что это был мой последний сон о прошлом, которое было совсем другой жизнью.
17 января.
Сегодня был выходной день. Я не сразу это понял, когда открыл глаза. Но не звонил будильник, было уже светло. Этажом выше - маленький мальчик насиловал пианино. Никак иначе я не могу назвать эти звуки, которые издавал несчастный инструмент, принадлежавший его матери. За окном светило яркое солнце, и лежащий вокруг снег был похож на рассыпанные алмазы. Решив, что пропускать такой день было бы не правильно, я, на скорую руку позавтракав, собрался на прогулку.
Гулять по городу в одиночестве уже вошло у меня в привычку. Я сворачивал в глухие переулки, где было поменьше людей, и не торопясь шел вдоль приземистых старых двухэтажек или гордых, но обшарпанных высоток. Я никогда не задумывался о том, куда я иду, и за этот год я могу сказать, что видел в этом городе больше, чем многие из тех, кто называет его родным.
Но сегодня мне пришла в голову другая мысль. Выйдя на улицу, я достал мобильник и нашел номер Ани. Она ответила далеко не сразу. Я уже было готовился положить трубку, когда услышал ее голос:
- Да?
Я слегка растерялся от неожиданности, но выдал:
- Аня, привет! Помнишь меня? – и сразу почувствовал себя дураком. Как она меня могла узнать, если я сказал ей всего пару слов, и вряд ли она запомнила мой голос.
- Да, Андрей, конечно узнала!
- Ты сегодня занята? – я постарался не показать виду, что удивился. – Мы могли бы встретиться…
- Я занята сегодня, - ответила она, ее голос погрустнел. – Сейчас я на учебе, а вечером работаю. Так что сегодня не получится.
- Ничего, - ответил я, - я понимаю.
- Но, если ты сможешь, мы могли бы встретиться завтра вечером, - предложила она.
- Да, завтра я тоже свободен, - поспешно ответил я. Мы договорились о месте и времени и она, извинившись, побежала на пару. Я еще некоторое время стоял на месте. Удивленный и слегка сконфуженный. Мне даже в голову не могло придти, что она действительно занята. Что действительно не сможет со мной встретиться сегодня. Что мне снова придется бродить одному. Почему-то в тот момент эта мысль больно ударила по моему сознанию. Неужели мне надоело быть в одиночестве? Неужели я действительно становлюсь обычным человеком, которому обязательно нужен кто-то рядом? Не знаю...
Я много думал сегодня об этом, бродя по пустым переулкам и наполненным прохожими улицам. Ни к чему не пришел, но, когда вернулся домой, мне в первый раз захотелось кричать от одиночества в своей пустой квартире.
Я пишу сейчас, прислушиваясь к звукам пианино. На этот раз это все же играет Инна Георгиевна. Потому что раздается Мелодия слёз Бетховена. И мне кажется, что он оплакивал и меня тоже…
18 января.
Сегодня мы встретились. Все-таки Аня удивительная девушка. Она так искренне смеется, с ней так легко. Мы гуляли сначала по старому парку, где по случаю зимы и мороза почти не было людей. Мы бродили между уснувших деревьев и иссякших фонтанов и болтали совершенно ни о чем. Затем, когда она немного замерзла, сидели в маленькой кофейне, вдыхая аромат свежего кофе. Она много говорила о себе. Оказывается, Аня самой старшей в многодетной семье и, видимо, ей очень рано пришлось думать о своем собственном заработке. С семьей она уже не живет три года, столько же, сколько учится в университете. Снимает на двоих с однокурсницей комнату у «такой милой старушки». Она так и сказала и, усмехнувшись, сделала глоток кофе. Рассказала, что родителей и братишку с сестренкой не видела уже полгода. Когда я спросил о причине, она помолчала и сказала, что не желает говорить об этом и тут же перевела разговор на меня. А что я мог ей сказать? Скинутый из Небесного города, лишенный крыльев ангел. Что? Я рассказал ей ту сказку, которую придумал с самого начала. Что потерял память и помню только имя. Что очнулся в незнакомом городе, что не знаю родных и близких. Врать было тяжело, но так необходимо. Не стоило рушить человеку мир. Думаю, она никогда не узнает правды. Даже не смотря на то, что после моего рассказа она долго внимательно смотрела на меня своими карими глазами. Затем произнесла: «Ты что-то не договариваешь, Андрей». Я пожал плечами, разглядывая, оставшийся на дне кружки кофе и стиснув зубы, чтоб не проболтаться. После этого мы довольно долго молчали. Между нами словно возникла невидимая стена. Пытались снова разговориться, но получилось это только тогда, когда я уже провожал Аню к ее дому. Мы снова болтали о милых пустяках, старательно обходя личные темы. Недосказанность как с ее стороны, но в большей мере с моей, породила недоверие.
Несмотря на это, когда мы расставались, Аня твердо сказала, что хотела бы встретиться еще раз. Я с удовольствием согласился и, обещав друг другу созвониться, мы разошлись.
Стоит ли еще встречаться? С Аней было хорошо, пока я не заговорил о себе. Было бы глупо еще раз напороться на эту стену непонимания…
Я боюсь. Как я буду жить среди людей, если ни один из них меня не поймет. Что я вообще до сих пор тут делаю? Наверное, только вдолбленная с первых перьев мысль об ужасе самоубийства останавливает меня от последнего моего шага с какой-нибудь высотной крыши.
Нет, черт побери! Я хочу жить! Хочу!